"Пенни Иллюстрейтед Пейпер", 30 декабря 1911 годаХотя в целом текст по железным дорогам я завершил, осталось вычитать его, чтобы убедиться в том, что ничего стоящего я не упустил, и подготовить иллюстрации. А пока история про Охранку в Лондоне, попавшаяся мне в PIP. Мне не удалось найти фотографии в газете, о которой здесь рассказывается, тут явная путанница в датах, хотя действующие лица большей частью настоящие: сэр Джордж Генри Льюис (1833-1911) с Эли-плейс действительно был одним из самых знаменитых лондонских солиситеров того времени, а полковник Чарльз Эдуард Говард Винсент (1849–1908) действительно возглавлял в 1878-1884 Отдел уголовных расследований. К 1884 году Третьего Отделения уже не существовало, агентов в Лондоне всегда было раз-два и обчелся, да и вся история больше походит на авантюру заграничной агентуры "Священной Дружины", чем на операцию Департамента полиции. Так что верить ей или нет - выбор остается за читателем.
Сэр Джордж Льюис, "Пенни Иллюстрейтед Пейпер" и русская тайная полицияКлиент знаменитого солиситора
Смерть сэра Джорджа Льюиса напоминает любопытный эпизод в истории «Пенни Иллюстрейтед Пейпер», когда газета находилась под редакторством покойного Джона Латея.
Осенью 1884 года прибыла в гостиницу Клариджа на Брук-стрит некая леди из Санкт-Петербурга, визитные карточки которой были надписаны «La Comtesse Tyszkiewick». Среди многих ее рекомендательных писем она принесла письмо к герцогине Манчестерской, впоследствии вдовствующей герцогине Девонширской.
Через ее милость русская аристократка познакомилась с покойным полковником Винсентом, который, в рассматриваемое время, занимал весьма заметную для джентльмена его происхождения должность шефа Детективного Отдела в старом Скотланд-Ярде.
Бесхитростному полковнику
графиня с берегов Невы представилась душераздирающей историей.
Ее единственный сын, лейтенант в гусарах Императорской гварди, был похищен нигилистической организацией, и русская полиция, после поисков по всей Европе, обнаружила, что похищенный молодой офицер, находясь в состоянии наркотической интоксикации, был привезен в Лондон, после чего любые следы его терялись.
Леди сообщила полковнику Винсенту, что, обладая богатейшими доходами от ее поместий, она не колебаясь израсходует 20 000 фунтов на поиски ее мальчика, и что она была готова дать здесь в Лондоне сумму в два раза большую любому нигилисту, который смог бы обеспечить возвращение единственного сына его матери.
Итак, хотя полковник Винсент имел дом на Гроувенор-сквер, был сыном баронета и братом сэра Эдгара Винсента, финансового советника египетского хедива, он был чрезмерно впечатлен этим разговором об обширных денежных суммах. «Леди, которая может потратить шестьдесят тысяч фунтов в попытке получить информацию о местонахождении молодого гвардейца, который, вероятнее всего, убежал с балериной Императорской Оперы! Хорошо-хорошо! Я полагаю, что должен помочь ей — также подруге Консуэло, герцогини Манчестверской.» Таким образом, должно быть, размышлял Винсент перед объявлением приказов, согласно которым
все доступные русскоговорящие детектив-инспекторы
должны были, как только они прибудут в «Ярд», доложиться директору Департамента уоловных расследований.
В течение двух месяцев после первого посещения графини — а впоследствии она посещала полковника по крайней мере раз в день — интеллектуальные ресурсы Столичной полиции были заняты на грани истощения в бесплодных усилиях напасть на след заговорщиков, которые силой удерживали русского офицера и дворянина как заложника за некоторых из своих товарищей, которые находились в мрачных подземных казематах Петропавловской крепости.
Затем, после этой неудачи, сэр Эдуард Винсент прибег к услугам м-ра Ллойда, частного сыскного агента, которого иногда нанимал Скотланд-Ярд для щекотливых неофициальных миссий. Было напечатало значительное число объявлений, иллюстрированных фотографией исчезнувшего молодого графа, ис предложениями заманчивой награды за намек на его местожительства обещанием не задавать никаких вопросов. На всем протяжении лета 84-го Сохо был наводнен этими уведомлениями, каждые из которых было напечатано на весьма красивой кремовой бумаге — ибо мадам графине нравилось делать вещи независимо от расхода. Так же делали и другие, и деньги текли как вода. И все же никакого результата не последовала, хотя выдающаяся посетительница из русской столицы, с помощью ее агентов, взяла интервью у
половины предполагаемых или сознавшихся нигилистов
в Лондоне.
В начале осени того же года автор этой заметки встретил графиню за ланчем в доме покойного лорда Иддесли на Сент-Джеймс-плейс. К тому времени практически каждый, чьим «Кто есть кто» является «Дебретт», слышал историю горя графини Тышкевик, и в тот день, о котором я рассказываю, она была явно успокоена моим предложением, что было бы неплохо заставить иллюстрированные газеты заняться этим грустным делом. Результатом моего неудачного предложения было то, что полковник сэр Э. Винсент дал леди рекомендательное письмо покойному Джону Латею-мл., редактору «Пенни Иллюстрейтед Пейпер».
Итак, джентльмен, который тогда заправлял судьбами этого журнала, был воплощенной добротой, и через неделю после его знакомства с представительницей московитского дворянства в «Пенни Иллюстрейтед Пейпер» появилась фотография исчезнувшего офицера и романтическая история, связанная с его исчезновением. Так же, как и в случае с Лефроем*, вся Англия была занята поисками любых иностранцев, которые хоть в малейшей степени походили на русского. Я получил письмо от страшего клерка тогдашнего м-ра Джорджа Льюиса, просившего меня телеграфировать, не нашел бы я удобным появиться на Эли-плейс на следующий день в половине четвертого.
Я телеграфировал «Да», и впоследствие имел удовольствие встретить в комнате м-ра Льюиса Винсента и Джона Латея.
«Джентльмены, — сказал знаменитый солиситор. — Одной из моих клиенток оказалась русская дама, которая, из-за ее воображаемой связи с нигилистическим движением, вынуждена жить вне России. Недавно ей стала докучать вниманием женщина-агент Третьего Отделения русской полиции. Целью, как было установлено, неприятных визитов этого человека было попытаться идентифицировать русских посетителей моей клиентки.
«Возможно, вы сможете признать фотографию шпионки?»
Она была передана и рассмотрена без каких-либо замечания. Как говорят репортеры, «комментарий излишен». Затем сэр Джордж сказал историю чрезвычайно ловкого примера русских полицейских методов.
Как и в случае с миссис Харрисс, «не было никакого» сына — по крайней мере, сын в гусарах Императорской гвардии был великолепным и живописным мифом. Целью так называемой графини — чье настоящее имя, между прочим, было Попеско, румынка — состояла в том, чтобы, насколько возможно, установить личности русских изгнанников в Лондоне.
В то время среди нас было несколько таких, кто скорее отрежет себе правую руку, чем разлучит единственного сына от его опекуна. По той или иной причине русская тайная полиция в Лондоне — здесь их целый батальон — была неспособна войти в контакт с этими «Умеренными». Отсюда и вся эта
кампания графини.
Только около двух лет назад другая самозваная русская графиня пыталась провести моего пожилого друга, м-ра Лесли, доктора права с Брук-стрит. Она была также выбита из строя Льюисом. В ответ на мой вопрос: «Откуда это, сэр Джордж, у вас такой превосходный нюх на ненастоящих русских титулованных дам?» «О, потому что я имею постоянного агента в Санкт-Петербурге, который хорошо знает эту полицию — очень полезного человека.»
«И я предполагаю, сэр Джордж, вы поддерживаете другого, который хорошо знает нигилистов?» «Весьма вероятно,» — сказал он в такой манере, которая оставляет вас задаваться вопросом, был ли он действительно откровенен с вами.
_________________________
* Речь идет об убийстве Перси Лефроем Маплтоном Айзека Гоулда в 1881 году в вагоне поезда "Лондонско-Брайтонской железной дороги", о котором будет рассказано в последней части текста по железным дорогам.