Главная » 2008 Февраль 24 » Русско-японская война на открытках
01:31 Русско-японская война на открытках | |
| Русско-японская война на открытках Авторы: Виталий Третьяков В вышедшей в 1916 году книге «Проблема войны в мировом искусстве» Яков Александрович Тугендхольд говорил о биполярности батального жанра: на одном полюсе – изображение героя и его абсолютного господства над массами, на другом – протест против войны в любых ее проявлениях. Но в батальном жанре есть еще и момент фиксации самого события. Это и заставляло баталистов всех времен быть реалистами даже тогда, когда реализм не был в чести. Открытка в начале XX века стала полем сражения фотографов и художников. Казалось, что в эпоху технических достижений в фотографии, которой было уже более 70 лет (если вести отсчет от фотографии М. Ньепса 1826 года), фотоизображение уничтожит портрет, пейзаж и тем более − батальный жанр, требующий особой точности фиксации событий. Однако этого не произошло. Большой интерес для исследования истории батального жанра представляет опыт отражения художниками на открытках русско-японской войны 1904–1905 годов. Открытки в начале XX века выполняли функцию своеобразного «дальновидения» (так переводится слово «телевидение»). В 1904–1905 годах открытки позволяли жителям Европы видеть происходящее далеко − на самой оконечности азиатского континента. Примечательно, что на «дальновидение» был массовый и повсеместный спрос: в коллекции автора настоящей статьи, наряду с российскими открытками, есть две итальянские с картой боевых действий. Скорее всего, выпускались подобные изображения и в других странах. Крупнейшим русским открыточным издательством – Общиной святой Евгении – войне была посвящена 201 открытка. Тираж этих миниатюрных изображений был около 10 тысяч, так что можно говорить о том, что всего их было издано и продано около двух миллионов. По переписи 1897 года в Российской империи (включая Царство Польское и Великое Княжество Финляндское) проживало более 126 млн. человек. То есть примерно два процента населения могли купить открытки с видами войны. Безусловно, в начале ХХ века открытка выступает как средство массовой информации. Из двух сотен открыточных сюжетов 64 − так называемые околовоенные (виды Порт-Артура, Владивостока, Маньчжурии, Японии). Остальные – карты военных действий, бои, корабли Тихоокеанской эскадры, санитарные поезда и лазареты и, конечно, портреты генералов и адмиралов, а также погибшего художника Верещагина, всего – 135 сюжетов. Из них 74 – рисованные. Список авторов не очень длинен: мастера-профессионалы, работавшие в батальном жанре, – Н.С. Самокиш (8 сюжетов), С.П. Яремич (12 сюжетов), С.В. Всеволожский (32 сюжета), Л.М. Ковальский (14 сюжетов); художники-любители из членов императорской семьи – Великая княгиня Ольга Александровна (3 сюжета), принцесса Евгения Максимовна Ольденбургская (1 сюжет); художники, для которых обращение к батальной теме было эпизодическим, − М.М. Антокольский (1 сюжет), В.В. Матэ (1 сюжет), В.В. Игнациус (1 сюжет); а также безвестные создатели лубочных картин – Спицин (2 сюжета), Матасов (2 сюжета) 1. Остановимся на Самокише и Ковальском, так как именно они явились наиболее яркими представителями батального жанра в открытке (Всеволожский и Яремич по заказу издательства рисовали корабли тихоокеанских эскадр, причем пользуясь фотографиями в качестве модели). Николай Семенович Самокиш (1860–1944) окончил в 1885 году петербургскую Академию художеств, с 1887 года числился при войсках для батальных работ. В 1913 году стал действительным членом Академии. С 1911 по 1917 год руководил классом батальной живописи, с 1913-го – Высшим художественным училищем при Академии художеств. Получил звание заслуженного деятеля искусств РСФСР в 1937 году и Государственную премию в 1941-м 2. Н.С. Самокиш – можно сказать, второй после В.В. Верещагина баталист как по своему значению в дореволюционную эпоху, так и по влиянию на становление батального жанра в советской России. Главная составляющая его творчества – военная героика, что и обеспечило успех его произведений в советскую пору. В 1904 году Самокиш отправился на войну в качестве корреспондента иллюстрированного журнала «Нива». На основании фронтовых впечатлений он издал альбом «Русско-японская война. Из дневника художника». Что же касается открыток, посвященных военным событиям 1904−1905 годов, то выбор сюжетов тут лишен системы, зарисовки с мест боев как бы не связаны между собой логикой целостного рассказа. Однако моменты военных действий или краткого отдыха между ними, запечатленные художником, как бы высвечивают целые полосы фронтовой жизни, ее простую героику. Таковы, например, сюжеты открыток «С донесением. Помещение летучей почты», «Отряд Красного Креста. У Мукденской башни» или «Письмо на родину. Фанза в Квантуне». Лев Марианович Ковальский (1870–1937)3 учился в Киевской рисовальной школе Н.И. Мурашко у М.А. Врубеля, Н.Н. Ге, затем – в академии искусств в Кракове, а также в Мюнхене, в Париже. Ковальский был ближайшим другом С.П. Яремича, с которым учился в Киеве в школе Н.И. Мурашко. С 1927 года он жил в Кракове. Ковальский, благодаря дружбе с Яремичем, получил от Общины святой Евгении заказ на батальные сюжеты, который честно выполнил. Сюжеты боев в исполнении Ковальского достаточно фотографичны, но, конечно же, выразительнее, эмоциональнее, чем фотоснимки. Тем не менее в открытках Ковальского, посвященных войне 1904–1905 годов, в отличие от открыток Самокиша, видна четкая система в подборе сюжетов. По содержанию они все объединены темой человека на войне. Вот отправка на фронт, вот теплушка с бравыми солдатами, едущими на войну, вот бой, вот отдых между боями, а вот приспущенные флаги над свежей могилой. Рисованные открытки, посвященные русско-японской войне, выпускались только Общиной святой Евгении. Остальные издатели, выпустившие около тысячи изображений, обращались исключительно к фотосюжетам. Почему же Община святой Евгении не удовлетворилась фотооткрытками, тем более что издателями был командирован на войну один из лучших фоторепортеров того времени – Виктор Карлович Булла? Видимо, они считали важным, помимо документального отражения событий, идейную и эмоционально-этическую составляющие в изображении войны 4. Поэтому и были привлечены к работе над открытками художники, прежде всего баталисты. Определением политики издательства в это время активно были заняты два человека – А.Н. Бенуа и С.П. Яремич. Недаром в статье «Батальная живопись» Яремич писал: «И как ни велико усилие, как ни огромно разнообразие тем, область военного сюжета во всей его полноте далеко не исчерпана» 5. Таким образом, отражение художниками русско-японской войны 1904–1905 годов на открытках – это еще и отражение поиска баталистами форм существования своего искусства в мире технического прогресса. В этих поисках их поддержали издатели Общины святой Евгении. И русским художникам удалось удержать «фронт» борьбы за художественную открытку, что сказалось в отображении следующей войны – Первой мировой. Тогда уже не одно, а многие издательства избирали в качестве сюжетов выпускаемых открыток преимущественно работы русских художников-баталистов. Примечания 1. Третьяков В.П. Открытые письма Серебряного века. СПб, 2000. С. 283-291. 2. Биобиблиографический словарь. Т.5. СПб, 2002. С. 52. 3. К сожалению, о Ковальском нет ни статей, ни тем более монографий на русском языке. 4. Я.А. Тугендхольд даже называл В.В. Верещагина «идейным фотографом». − См.: Тугендхольд Я. Проблема войны в мировом искусстве. М., 1916. С. 150. 5. Яремич С.П. Батальная живопись // Биржевые ведомости. 1895, 24 августа. Журнал «Русское искусство» | |
| Просмотров: 1885 | | |
| Всего комментариев: 0 | |