Главная » 2008 Февраль 8 » Свет и тьма в «Слове о полку Игореве»
13:14 Свет и тьма в «Слове о полку Игореве» | |
Свет и тьма в «Слове о полку Игореве»
Авторы: Александр Ужанков В высшей степени значима, например, библейская световая символика в древнерусских творениях, в том числе и «Слове о полку Игореве». Свет и тьма не только характеризуют состояния природы, но способны выявить внутренний, нравственный модус личности и то, как ее моральный выбор соотносится с мировым бытием. Обращает на себя внимание, как глубоко эта особенность средневекового памятника была воспринята иллюстратором «Слова» В.А. Фаворским. В соотношении черного и белого, в гармонии и контрастном взаимодействии штрихов ощутима религиозно-нравственная мысль художника, особая оформительская драматургия, опирающаяся на новозаветные понятия о грехе и покаянии. Статья А.Н. Ужанкова раскрывает в тексте «Слова о полку Игореве» этот же религиозно-нравственный сюжет, но средствами литературоведческого анализа.
I
«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»
(Евангелие от Иоанна: 1, 5) Отнюдь не случайно автор «Слова», нарушив хронологическую последовательность событий, представленную в русских летописях, ставит в самое начало произведения парадоксальное описание солнечного затмения: «Тогда Игорь възре на свътлое солнце и виде отъ него тьмою (здесь и далее курсив мой. – А.У.) вся своя воя прикрыты.
В.А. Фаворский. Бой. Разворотная иллюстрация к «Слову о полку Игореве». 1950. Цв. гравюра на дереве
И рече Игорь къ дружине своей: «Братие и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти; а всядемъ, братие, на свои бръзыя комони, да позримъ синего Дону». Спалъ князю умь похоти и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго. «Хощу бо, – рече, – копие приломити конець поля Половецкаго, съ вами, русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону».
В этом абзаце скрыта смысловая завязка произведения. Дело в том, что реальное солнечное затмение случилось на восьмой день похода, 1 мая 1185 года, около 17 часов, когда русские войска стали переправляться через пограничный рубеж – реку Донец. Кажется, сам пророк Иеремия, день памяти которого отмечают именно 1 мая, предупреждает князя Игоря: «Не причинил ли ты себе это тем, что оставил Господа Бога твоего в то время, когда Он путеводил тебя? И ныне для чего тебе путь в Египет, чтобы пить воду из Нила? и для чего тебе путь в Ассирию, чтобы пить воду из реки ее? Накажет тебя нечестие твое, и отступничество твое обличит тебя; итак познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа Бога твоего...» (Иер.: 2, 14–19).
Святое Писание запрещало завоевательные походы. Князь обязан защищать пределы своей земли, но не захватывать чужие. Образец такого поведения был положен сыновьями праведного Ноя после потопа: «По потопе трие сынове Ноеви <...> Симъ же Хамъ и Афетъ, разделивше землю, жребьи метавше, не преступати никомуже въ жребий братень, и живяху кождо въ своей части», – свидетельствует «Повесть временных лет» 1. Для истинного православного человека, князя или воина, это была аксиома. Ею позднее будет руководствоваться Александр Ярославич, принимая судьбоносное решение выступить против шведских рыцарей. Но он предпринял защиту «своей части» – своего княжества и Богом ему данной власти. Игорь Святославич преследует совершенно иные цели: «Хочу бо, – рече, – копие приломити конець поля Половецкаго... а любо испити шеломомь Дону». То есть – пленить Половецкую землю. Стало быть, Игорь Святославич предпринял не оборонительный поход, а завоевательный.
Почти двести лет со времени принятия христианства Русь не знала завоевательных походов. Поход Игоря – единственное исключение. Этот поход вылился из княжеских междоусобиц: «...Рекоста бо братъ брату: «Се мое, а то мое же».
В.А. Фаворский. Бой. Разворотная иллюстрация к «Слову о полку Игореве». 1950. Цв. гравюра на дереве
И начяша князи про малое «се великое» млъвити, а сами на себе крамолу ковати». Да и киевский князь Святослав, обращаясь к выступившим в завоевательный поход князьям, свидетельствует: «О моя сыновчя, Игорю и Всеволоде! Рано еста начала Половецкую землю мечи цвелити, а себе славы искати. Нъ нечестно одолесте, нечестно бо кровь поганую пролиясте». От этого нечестного похода, вызванного гордыней и жаждой славы («Нъ рекосте: «Мужаимеся сами: преднюю славу сами похитимъ, а заднюю си сами поделимъ!»), и предостерегает князя Игоря солнечное затмение. Оно играло судьбоносную роль в истории рода черниговских князей Ольговичей, к которым принадлежали Игорь Святославич с братом. Оказывается, за сто лет, предшествовавших походу Игоря Святославича, было 12 солнечных затмений, которые совпали со смертью 13 черниговских князей! 2
Несомненно, это было известно участникам похода, о чем свидетельствует рассказ о затмении в Ипатьевской летописи: «...Игорь жь возревъ на небо и виде солнце стояще яко месяць. И рече бояромъ своимъ и дружине своеи: «Видите ли? Что есть знамение се?» Они же узревше и видиша вси и поникоша главами, и рекоша мужи: «Княже! Се есть не на добро знамение се». Игорь же рече: «Братья и дружино! Таины Божия никто же не весть, а знамению творець Богъ и всему миру своему! А намъ что створить Богъ, или на добро или на наше зло, а то женамъ видити»3 . Судя по всему, дружинники Игоря Святославича однозначно воспринимают затмение как худое предзнаменование. Да и слова самого Игоря – не ободрение дружины, они свидетельствуют о его смятении. Ведь Игорь Святославич хорошо знал свою родословную и связь затмения со смертью своих предков. Знали о том и летописцы, а потому и отметили: «И в то время бысть затмение солнца, а се знамение не на добро бываеть. Игор же единаче поиде, не ради о том»4 .
Когда писалось «Слово», его автор уже знал о результатах похода и мог не только засвидетельствовать, но и истолковать Промысл Божий. Причиной похода была гордыня, а наказание Божие за нее – плен! Господь предупреждал Игоря затмением солнца, но князь, по гордыне своей, пренебрег и знамением. Автор тонко уловил символическую параллель между гордыней как затмением души и природным явлением. Он развил ее в своем творении и создал великолепный художественный образ, развернутый на все повествование: весь поход Игоря, после перехода через пограничную реку Донец, происходит... во тьме!
В.А. Фаворский. Битва с половцами. Разворотная иллюстрация к «Слову о полку Игореве». 1950. Цв. гравюра на дереве
II
«Новую заповедь пишу вам… что тьма проходит и истинный свет уже светит»
(1 послание Апостола Иоанна: 2,8) Затмение в «Слове» описано иносказательно, а не прямо: взглянул князь Игорь «на светлое солнце и виде отъ него тьмою вся своя воя прикрыты». В этом символе кроется еще один смысл: все воины уже изначально обречены на смерть (из пяти тысяч останутся живы только пятнадцать человек). И не суждено им обратно вернуться на землю Русскую, ибо их тела покроет могильная тьма. «Уже бо, братие, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла», – констатирует автор «Слова» в конце описания битвы русских с половцами...
Не внемлет предупреждению новгород-северский князь: «...въступи... въ златъ стремень и поеха по чистому полю». Тогда вторично «солнце ему тъмою путь заступаше; нощь стонущи ему грозою птичь убуди; свистъ зверинъ въста, збися дивъ – кличетъ връху древа...». Такое ощущение, будто князь Игорь из светлого пространства шагнул в темное 5 – против чьей-то воли, потому-то солнце ему тьмою путь заступало, как бы удерживало.
В.А. Фаворский. Битва с половцами. Разворотная иллюстрация к «Слову о полку Игореве». 1950. Цв. гравюра на дереве
В художественном описании затмение превратилось в развернутую поэтическую метафору. «А половци неготовами дорогами побегоша къ Дону великому: крычать телеги полунощы, рци, лебеди роспущени». Грозен в ночи волчий вой по оврагам да орлиный клекот: «…влъци грозу (в грозу все темнеет. – А.У.) въсрожатъ по яругамъ; орли клектомъ на кости звери зовутъ... Длъго ночь мрькнетъ. Заря светъ запала, мъгла поля покрыла. Щекотъ славий успе». Ночь днем, погасший свет зари, спустившийся на поле мрак, стихшие голоса птиц нагнетают тревогу. А «русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себе чти, а князю славы».
Природа предчувствует, точнее, уже знает исход битвы и замерла в тревожном ожидании полной гибели света. Замерли в ожидании и воины. Действие приостановилось. «Длъго ночь мрькнетъ», т.е. природа словно оттягивает развязку, будто бы еще можно что-то изменить в судьбе русских воинов, но для этого необходимо князю принять волевое решение – повернуть назад. Но Игорь стрелой летящей устремлен к достижению своей цели, и, казалось бы, достигает ее. Утром, в пятницу, происходит взрыв событий. «Съ зарания въ пятокъ (т. е. – с зарей, но в день, лишенный света. – А.У.) потопташа поганыя плъкы половецкыя, и рассыпясь стрелами по полю, помчаша красныя девкы половецкыя (откуда они взялись на поле брани? Явно половцы не ожидали этого вторжения русских, и нападение было на их степные селения. – А.У.), а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты». И опять – затишье. Но это – затишье перед бурей, определяющей судьбу Игоря и его воинов в битве: «Дремлетъ въ поле Ольгово хороброе гнездо. Далече залетело! Не было оно обиде порождено, ни соколу, ни кречету, ни тебе, чръный воронъ, поганый половчине!»
Из-за ослушания Адам изгнан из рая. Из-за ослушания (нарушает ряд заповедей и не внемлет предупреждающему о том знамению) терпит поражение Игорь. И происходит это в воскресенье, на малую Пасху. Он, как и Адам, уже обречен, но пока об этом еще не знает. О том знает другое Божие творение – природа. «Другаго дни велми рано кровавыя зори светъ поведаютъ (кровавые, т.е. темные зори свет предвещают, но света дня нет. – А.У.); чръныя тучя съ моря идутъ, хотятъ прикрыти 4 солнца, а въ нихъ трепещуть синии млънии. Быти грому великому.»
Назревает кульминация. В природе – это гроза; в походе – битва. «Се ветри, Стрибожи внуци, веютъ съ моря стрелами на храбрыя плъкы Игоревы. Земля тутнетъ, рекы мутно текутъ, пороси поля прикрываютъ.» Обилием глаголов передана динамика действия и мгновенная реакция природы на происходящее. «Съ зараниа до вечера (а дня вроде бы и нет. – А.У.), съ вечера до света (а день как бы и не наступал. – А.У.) летятъ стрелы каленыя... Третьяго дни къ полуднию падоша стязи Игоревы... Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилось.» Битва проиграна князем Игорем в полдень, т. е. в самое светлое время дня, но автор создает тот же образ тьмы, как и в начале описания похода: «Темно бо бе въ 3 день: два солнца померкоста (Игорь и Всеволод Святославичи. – А.У.), оба багряная стлъпа погасоста, и съ нима молодая месяца... тьмою ся поволокоста... На реце на Каяле тьма светъ покрыла...» Так и не ощущенный во всей полноте свет дня битвы сменяется для Игоря тьмою плена.
Почувствовав беду, «Ярославна рано плачетъ въ Путивле на забрале». Княгиня трижды обращается к силам природы – ветру, реке, солнцу – за помощью своему мужу. Трижды употребляет автор слово «рано», и трижды описана природа ясным днем. Русская земля ассоциируется у автора с солнцем, светом. Половецкое поле, как земля чужая и неприветливая – с ночью, с тьмою. Граница между ними – река Донец. Ярославна описана средь бела дня, а Игорь – во тьме. К нему, в ночь, возвращается автор. «Прысну море полунощи, идутъ сморци мьглами... Погасоша вечеру зори. Игорь спитъ, Игорь бдитъ, Игорь мыслию поля меритъ от великаго Дону до малого Донца».
Поход Игоря за пределами Русской земли начинался с Донца. Вожделенной целью его был Дон великий. Теперь от Дона великого мыслью мерит князь путь к малому Донцу – границе Русской земли. И не случайно этот обратный путь начинается географически от Дона, а во временном отношении – в полночь: «Комонь въ полуночи. Овлуръ свисну за рекою; велить князю разумети: князю Игорю не быть (в плену. – А.У.)».
Из тьмы (полночи и Половецкой земли) стремится князь Игорь к свету – на Русскую землю. И «соловии веселыми песньми светъ поведаютъ» ему. Побег из ночи во свет совершился: «Солнце светится на небесе – Игорь князь въ Руской земли». Удивительно то, что до побега Игоря в «Слове» ни разу не был упомянут Бог (это и дало повод исследователям видеть в «Слове» языческую поэму, поскольку упоминания языческих божеств в ней обильно представлены), а после побега сразу говорится: «Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу». Почему это стало возможным? Ведь Господь вначале противился этому походу, а теперь помогает Игорю вернуться из плена?
III
«Жертва Богу духъ сокрушенъ: сердце сокрушенно и смиренно Богъ не уничижитъ».
(Псалом 50) Автор «Слова» не указывает на причины метаморфозы с Игорем, но они приводятся в сочувственном в отношении Игоря рассказе Ипатьевской летописи. Поражение православного князя воспринимается рассказчиком как наказание Господне за грехи, которые необходимо осознать, чтобы искупить их. К Игорю приходит духовное прозрение вместе с поражением: «И тако, во день святаго Воскресения, наведе на ня Господь гневъ свой: в радости место наведе на ны плачь, и во веселье место желю, на реце Каялы. Рече бо деи Игорь: «Помянухъ азъ грехы своя пред Господемь Богомъ моимъ, яко много убииство, кровопролитие створихъ в земле крестьяньстей, яко же бо язъ не пощадехъ христьянъ, но взяхъ на щитъ городъ Глебовъ у Переяславля... И та вся створивъ азъ – рече Игорь – не достоино ми бяшеть жити. И се ныне вижю отместье от Господа Бога моего... Се возда ми Господь по безаконию моему, и по злобе моеи на мя, и снидоша днесь греси мои на главу мою. Истиненъ Господь и прави суди его зело. Азъ же убо не имамъ со живыми части...
Но Владыко Господи Боже мой, не отрини мене до конца, но яко воля Твоя, Господи, тако и милость намъ рабомъ твоимъ»6. В Древней Руси спасение Игоря из плена рассматривалось как результат помощи Бога. Вот слова Господа из Святого Писания: «И воззовете ко Мне, и пойдете и помолитесь Мне, и Я услышу вас; и взыщите Меня и найдете, если взыщете Меня всем сердцем вашим... и возвращу вас из плена» (Иер.: 29, 11–14). В плен князь Игорь попадает Промыслом Божиим, так же Промыслом Божиим избавляется и от плена.
Решение Игоря бежать было отнюдь не случайным. Выше уже указывалась последняя точка падения Игоря: полночь и великий Дон. От нее начинается возвращение князя домой. Но существует и еще одна точка, от которой начинается духовное возрождение Игоря Святославича, – религиозно-нравственная. Игорь шел за славой, но обрел бесславие – плен. «Чашу бесславия» князь должен был испить до дна и вернуться домой «неславным путем» – бегством из плена. То есть проявить смирение. В этом смысл произведения.
Это – истинное духовное прозрение Игоря. Князь осмысленно становится на путь возвращения к Богу, Отцу небесному. Надо полагать, это первое осмысление происшедшего было не случайным. Из летописей известно, что он, находясь в половецком плену, призвал из Руси священника. Для него, хотя и оступившегося, но все же православного князя, было совершенно очевидным, что без покаяния невозможен обратный путь домой. Засвидетельствовать это покаяние пред Богом мог только православный священник.
Поход Игоря Святославича начинается на Светлой Пасхальной неделе. Это – святотатство. Не помогло и упование его на своего небесного покровителя – святого Георгия Победоносца (крестильное имя Игоря – Георгий), в день памяти которого, 23 апреля 1185 года, т.е. на свои именины, он выступил в поход. Поход был не Богоугоден, направлен не на защиту своего княжества, Отечества, а славы ради. А потому и завершился бесславно.
Отмеченные древнерусскими произведениями осознание Игорем случившегося и его покаяние происходят уже в плену. Летопись замечает: «Игорь же Святославличь тотъ годъ бяшеть в Половцехъ, и глаголаше: «…от повеления Твоего Владыко Господи, а не поганьская дерзость обломи силу рабъ Твоихъ. Не жаль ми есть за свою злобу прияти нужьная вся, ихже есмь прялъ азъ»7. Другое обращение к Богу происходит уже непосредственно перед бегством из плена: «Се же вставъ ужасенъ и трепетенъ и поклонися образу Божию и кресту честному, глаголя: «Господи сердцевидче! Аще спасеши мя Владыко Ты недостоинаго!» И возмя на ся крестъ, икону и подоима стену и лезе вонъ...» 8
Обращаю особое внимание на то, что, решаясь на побег («неславный путь»), Игорь берет с собой крест и икону, т.е. возлагает надежду на помощь Божию. Тогда становится понятным, почему автор «Слова» указывает, что «Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Русскую»: он прощен Богом после раскаяния князя в содеянном. Такой концовкой автор как бы иллюстрирует евангельские слова: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк.: 15, 1).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Повесть временных лет. Серия «Литературные памятники». 2-е изд. СПб., 1996. С. 7–8.
2 Робинсон А.Н. Солнечная символика в «Слове о полку Игореве» // Слово о полку Игореве. Памятники литературы и искусства XII–XVII веков. М., 1978. С. 7–58. 3 Ипатьевская летопись // ПСРЛ. Т. 2. М., 1998. Стлб. 638. 4 Лiтописнi оповiдi про похiд князя Iгора. Упорядкування В.Ю. Франчук. Київ, 1988. С. 112. 5 См.: Клейн И. Донец и Стикс (Пограничная река между светом и тьмою в «Слове о полку Игореве») // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. С. 64–68. 6 Ипатьевская летопись // ПСРЛ. Т. 2. Стлб.¬ 642–644. 7 Там же. Стлб. 649. 8 Там же. Стлб. 651. | |
| Просмотров: 2241 | | |
| Всего комментариев: 0 | |